История

Статус и границы Баженовского сельского поселения установлены Законом Омской области от 30 июля 2004 года № 548-ОЗ «О границах и статусе муниципальных образований Омской области».

Баженовское сельское поселение включает 6 населённых пунктов:

с. Баженово

д. Преображеновка

д. Новопокровка

д. Михайловка

д. Николаевка

д. Павловка

Адм. центр - село Баженово. Глава сельского поселения Мартынова Елена Николаевна

Площадь 543,84 км²

Население 1467 чел. (2021)

Баженовское сельское поселение Саргатского муниципального района Омской области находится в зоне северной лесостепи, большую её часть занимают безлесные пространства, с густым травянистым покровом, которые в основном распаханы и лесные колки, богатые грибами и ягодами. Почвы под лесной растительностью преобладают серые лесные, а на лугах – чернозёмы, местами в них вкрапляются солончаки.

Фауна лесов представлена копытными животными – косулями; изредка, заходят лоси. Из пушных зверей водятся – заяц беляк, степной и лесной хорь, куница; из птиц – тетерева, белая и серая куропатка, совы и пр.

Особо интересным и уникальным объектом природы является озеро Песчаное. Восточная часть озера окаймляется хвойными лесами (ель, сосна, кедр, пихта), которые были высажены в 50-е годы. Берега озера – песчаные, в изобилие водятся карась и карп.

Озеро давно стало излюбленным местом отдыха и рыбалки не только жителей ближайших сел, но и всей области.

1. ВВЕДЕНИЕ

2. ПОСЕЛЕНИЯ ДРЕВНИХ ЛЮДЕЙ.

3. ОСВОЕНИЕ СИБИРИ

4. ВОЗВЕДЕНИЕ ТАРЫ

5. ПЕРВЫЕ ПОСЕЛЕНЦЫ БАЖЕНОВО

6. ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО В БАЖЕНОВО

7. КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЯ В БАЖЕНОВО

8. ВОЙНА

9. ШКОЛА

10. ЛЕСХОЗ

11. СЕЛО В 90-Е ГОДЫ

12. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Когда мы говорим о заселении Сибири, мы обращаемся к Великому Московско-Сибирскому тракту, это так. Но археологи нашли в д. Черноозерье одну из самых древних стоянок первобытного человека. В Саргатском районе нашли одну из древних плавильных печей.

В Баженово я живу не долго, но, не смотря на это, меня очень заинтерисовала тема истории села. Прочитав книгу «Саргатское притяжение», в которой очень много говорится о нашем селе, я решила глубже окунуться в эту тему, и потому решила написать реферат. В библиотеке и кабинете истории материала достаточно, но все же я решила поработать над этим, многое рассказали старые жители села, но и во многом помогла мой учитель истории Хохлова Валентина Петровна. Нам с ней пришлось побывать во многих местах нашего села. Много интересного и увлекающего узнала я о родном Баженове. Хотя по рассказам старожилов села и горе и радость испытывают в тот момент, когда вспоминают годы юности. Я очень увлечена этой темой, ведь это наша история, которую всегда нужно помнить и чтить.

Позднее на территории нашей области, района проживали разные племена сибирских татар. Ведь не зря у нас сохранились такие необычные названия деревень Козырлы, Куртайлы. Вот тоже интересно, поселение этих деревень – отголосок древних поселений. Или поселение конца XVIII начала XIX века.

И само название нашего района осталось от племени курдакско-саргатских татар. Заселение же наших мест русскими людьми началось после похода Ермака. В указе Федора Иоанновича, датированном 1590 годом, читаем: «Выбрали на житье 30 человек крестьян с женами, детьми и всеми их животными. А у всякого человека было бы по три мерина добрых, да по три коровы, да по две овцы, да по три свиньи, а на подмогу им дати по 25 рублей человеку».

Благодаря сохранившемуся указу мы знаем условия и точную дату отправки той группы крестьян за Урал. За Урал люди шли в Сибирскую тайгу за соболями, куницами. Отправлялись мастера по выварке соли. Шли холмогорцы, устюжане, пинежане, может, далекие потомки тех первопроходцев. Россия прирастала Сибирью и обустраивалась довольно быстро, но трудно было первым поселянам. Часто не хватало семян, не хватало тепла. У Федора Иоанновича грамотой от 31 августа 1596 г воеводе князю Григорию Долгорукову советует покупать товары у соседей или у нагаев, бухарцев, которые торгуют лошадьми. «Чтоб» обиды или насильства не было, чтоб им впредь повадно было со всяким-то. Всего лишь 16 лет минуло во времени боев Ермаковой дружины с полчищами Кучума, а в Прииртышье и Приобье уже стали русские города: Тюмень и Тобольск, Сургут и Пелым, Березово и Тара.

Более того, на далеком диком севере, среди безбрежных снегов, уже существовали Обдорск и «златокипящая государства вотчина» Мангазея. Через три года после их основания, в 1604 году, казаками под командой казацкого головы Гаврилы Писемского и сына боярского Василия Тыркова был заложен Томск, через пять лет, в 1609 году, – Туруханск, в 1632 году – Якутск. А в 1648 году Семен Дежнев уже доносил московскому царю о следующем: «Да я же холоп твой в прошлом году с Колымы реки послан был на твою государственную службу на новую Анадырь-реку великим морем океаном, великие нужды и бедности и морские разбои принимали до Анадырь-реки дошел». До самой крайней точки материка дошел русский человек!

Возведение в 1587 году на высоком Иртышском берегу Тобольска положило начало хозяйственному освоению зауральских пространств. Промысловики больше шли Северными путями, а южнее и восточнее Тобольска все еще было неспокойно. В среднем Прииртышье и Приобье еще бродили сильные отряды и группы разбитого татарского войска во главе с самим Кучумом. По указу Федора Иоанновича была подведена Тара, чтобы « Кучума истеснить». Под ударами тарских ратников недобитый дружиной Ермака Кучум навсегда сошел с исторической арены. «Град Тарский», – говорится в «Истории государства Российского» Н.М.Карамзина, – служил неодолимой твердыней от всяких бывших кучумовских гнусников». Кроме того, Тару по праву можно назвать матерью многих деревень, слобод, сел и даже городов Среднего Прииртышья. Это после нее стали появляться крепости и станции вверх по могучей реке Иртышу. И даже большая Омская крепость долгое время находилась в ведении города Тары. В указе Федора Иоанновича после главных задач торгачанам: «помню за вести и Кучума-царя истеснить» была еще одна: «и соль устроить». Сильно было богато Ямышевское озеро, что стояло в 800 верстах выше Тары по Иртышу. Туда и отправляли караваны дощаников тарские ратные люди. Солью, добытой в «Ярмыш-озере», они снабжали тогда всю Сибирь. Ее выдавали служивым людям в счет жалования. А соль-то была, по словам летописца, «зело чиста яки снег, яко лед ясенец, солка вельми и сладка».

Сначала заселялись окрестности Тары. Потом стали появляться селения выше по реке, одна за другой возникали слободы – Бергамакская, Такмыкская, деревни – Картошова, Пустынная, станцы – Ачаирский, Черлакский, крепости – Омская, Железинская.

Пока нет упоминания о нашем селе. Большую роль в заселении нашей местности сыграл Великий Московско-Сибирский тракт. Это была самая длинная дорога в мире, но в то же время он представлял собой наиболее короткий почтовый и торговый путь, связывавший восточные окраины государства с центром. Его значение в качестве почтовой, торговой и стратегической коммуникации было поистине неоценимым. Направление тракта несколько раз изменялось, чтоб дорога была короче. Новой жизнью тракт зажил в первой половине XVIII века. Петр I давно вглядывался в сторону востока, где его интересовало все: полезные ископаемые сибирских недр, торговля с Китаем и тихоокеанское побережье. Вот почему он позаботился о налаживании надежных путей сообщения в этом крае. В результате резко увеличилась пропускная способность старого тракта, и почта, ранее ходившая в Сибирь только с казной, стала отправляться регулярно, вначале по 3 раза в год, а с 1724 года - ежемесячно. Более основательные перестройки Московско-Сибирского тракта производились в 1763-1780 годах и в начале 20х годов XIX в. На всем протяжении пути через 25-30 верст были заново возведены так называемые ямы – с домом для проезжающих, с амбаром и сеновалом для хранения фуража, для лошадей. В 1763 году была поставлена задача, разведать местность от Тюмени, в результате был спрямлен еще один участок, в стороне остался трудный Маевский волок, проходивший через обширные Романовские болота. В стороне осталась древняя Тара. Для дороги было найдено более короткое и более удобное направление от Тюмени на слободу Коркинскую (ныне город Ишим), Абацкое, город Тюкалинск. Из Тюкалинска дорога распадалась на несколько ветвей. Одна из них (Нагибино-Баженово-Саргатское-Пустынное) и проходила через наше село. Оно упоминается в наших документах, значит, здесь уже жили селяне. Кто они? Одну из версий предлагает старожил нашего села, человек, которому очень захотелось узнать, откуда берет свое начало родное село, Прокопьев Петр Иванович. Еще молодым один из родственников ему сказал, что они наследники первого поселенца по берегу озера Жилое. Не поверилось поначалу. А теперь, когда перевалило за 70, когда идет осмысление всей жизни, он объехал архивы Тобольска, Омска, Саргатки, перечитал, переписал и даже первые реестровые книги и утверждает, что первым жителем был Баженов Прокопий. Трудно было первым посельщикам, поэтому им выдавался необходимый в хозяйстве инвентарь: топоры, косы, серпы. Интересные факты о судьбе посельщиков отыскал омский краевед А.Д.Колесников. Из списков ревизии он выбрал 50 посельщиков и выяснил, что ко времени ревизии 1858 г. потомство сохранилось только от 28 мужчин. Рассмотрим конкретную судьбу. В 1765 г. в село Баженово, основанное посельщиками, водворен крепостной из Воронежской губернии 43 летний Лев Борисович Боровков с женой Фавронией и пятилетним сыном Антоном (сын вскоре умер). Через 17 лет очередной ревизией он записан в селе Баженово, как Лев Боровков, 60 лет, у него сыновья: Кузьма 15 лет, Осип 12 лет, Степан 8 лет. Во время ревизии 1795 г. он записан уже как Лев Борисов. Отчество крестьянина стало фамилией, упоминаются те же сыновья, но уже повзрослевшие: Кузьма 28 лет, Осип 25 лет, Степан 21 год. Ревизия 1858 г. учла в селе Баженово 5 семей Борисовых, в них 36 мужчин. Семья Тимофея Кузьмича Борисова – 15 мужчин, 12 женщин, у Тараса Степановича Борисова – 13 мужчин. Таким образом, третье поколение Борисовых уже имело большие резервы рабочей силы для развития хозяйства. В 1920 г.в Баженово проживало восемь семей Борисовых. В армию в годы великой Отечественной войны призвано 30 Борисовых из этого села. (Сейчас, в 2003 г., в селе проживает 4 семьи Борисовых, и у них только трое парней 15-20 лет Борисов Д., Борисов А., Борисов П.). В указах и раньше встречались сведения о том, что в Сибирь отправлялись семьи крестьян из России. Оказывали помощь новоселам деньгами, раздачей орудий труда и семян. Но по Сибирскому тракту гнали и гнали ссыльных, варнаков, как их звали в Сибири, гнали на восток, в рудники, оставляя лишь немногих в наших местах. Например, на Екатерининском винокуренном заводе. Не отсюда ли появилась фамилия Винокуровых? Из проходивших партий ссыльные иногда бежали. Скрывались по овинам, а зимой по баням, получая иногда кличку «Банник». Часто бежали подневольные работники с екатерининского винокуренного завода, их ловили, били плетьми и возвращали на завод. Некоторые беженцы имели фальшивые паспорта. Многие записаны под фамилией «Непомнящих». Ссыльные часто занимались воровством, грабежом, конокрадством. Известно, что кандальный путь в наших местах проходил через Аевский волок. Но часть этого потока шла и по Земскому тракту № 34 Нагибино-Баженово. Подтверждением тому является находка Григория Федоровича Федорова. В нашем селе, на берегу озера, около бывшего кабака Бакальдина им были найдены кандалы-мелкозвоны. Случались подобные находки в других притрактовых селах. И так село увеличивалось за счет переселенных правительством из России и пополнялось беглыми. По ревизии 1767 г. в Баженово проживало 351 человек. Чтобы упорядочить жизнь посельщиков, была учреждена должность смотрителя за хлебопашеством. Главный смотритель по Абацкой и Барабинской степям поручик Колмаков опирался на своих помощников, живших в каждом крупном селении. Почувствовав себя властителем посельщиков и их имущества, Колмаков творил беззаконие, чем вызвал возмущение крестьян, особенно баженовских. Баженовцы жаловались: Колмаков бил нас и мучил смертно плетьми и заклепывал в колодки, «вымогал» подарки в праздничные дни или когда он или жена его и дети бывали именинниками, а также во время родин, крестин детей его. А кто не будет и не принесет, тем мстил и угрожал побоями и бритьем лбов. Он же заставлял ссыльных строить себе дом, мыть полы. В 1765 г. Колмакова сменил капитан Давыдов. Этот для начала высек всех жалобщиков на своего предшественника и провел махинацию с лошадьми, которые покупал для ссыльных в Ишиме. Баженовцы считали, что «указанной пятирублевой цены (лошади) не стоят, так как для употребления в крестьянской работе не способны», но капитан все-таки принудил крестьян выкупить лошадей. И только в декабре 1766 г. жалобы баженовцев дошли до командира сибирского корпуса И.И.Шпрингера, который отстранил сменившего Давыдова поручика Иванова. Жители Баженова со старостой Иваном Дубровиным во главе рассказали о чинимых смотрителями Колмаковым, Давыдовым, Ивановым, беззакониях, и тех отозвали в воинские команды в Тобольск. Такая вот история. Крестьяне привлекались к работам по устройству и ремонту тракта. В летнее время в период полевых работ крестьяне надолго отвлекались на обслуживание тракта. Лишь в XIX в., когда по тракту пошло больше купеческих возов, ямщина стала для многолошадных крестьян выгодным занятием. В XIX в. везли китайский чай на Ирбитскую ярмарку. Как пишет Л.М.Горюшкин в своей книге «Сибирское крестьянство на рубеже двух веков», только санным путем в 1886-1887 годах по Сибирскому тракту прошло 11000 возов с этим любимым на Руси продуктом. Часть потока двигалась через Баженово-Саргатское. В селе Баженово проезжающие могли не только сменить лошадей, но и закупить дорожные припасы, пообедать в трактире, заменить шину в колесе. Из села выезжали по Саргатской улице. По ревизии 1782 г. в Баженово насчитывалось 790 человек. В это время в Тобольскую губернию входило 10 уездов, в том числе Тарский и Омский. В Омский уезд были включены Тюкалинская, Крутинская, Кабырдакская, Баженовская волости, созданные из ведомства Тюкалинской слободы. Как видим, в конце XVIII века Баженово – центр волости, которая подчинялась сначала Таре, потом Омску. В донесении тюкалинскому городничему за 1830 год читаем об убийствах, кражах лошадей, о беглых посельщиках и каторжанах. Например, Селивестр Антипов и Сайфулла Сундуков бежали из города Красноярска, были схвачены в Баженовской волости. Просматривая «ведомости о происшествиях в Тобольской губернии» за 1831-1832 годы, что в селениях Баженовской и др. волостей часто случались происшествия. Люди угорали, замерзали, тонули, гибли во время работы. В регистрационной книге в Баженовской и других за 1873 год записано: «При пересылке в партии через село Баженовское Тимофей Афанасьев, 57 лет, умер от лихорадки и похоронен на приходском кладбище». В 1858 году в 11 населенных пунктах обширной Баженовской волости насчитывалось всего 2339 мужских душ. Такое положение сохранялось до начала массового переселения в Сибирь крестьян из западных губерний, а пик его приходится на 90-е годы. В Баженовской волости в начале 90-х годов XIX в. насчитывалось 12 сел и 12 деревень, через 10 лет число их увеличилось до двадцати. Такой приток переселенцев бы не везде. Увеличивалось население, крепло село, хорошело. В центре появилась церковь, сначала деревянная, но в 1868 г. в этом крупнейшем селе на средства прихожан построили из кирпича Богородскую церковь. Проезжающему по Большой (сейчас Кооперативной) улице мимо добротных деревянных домов, мимо питейных заведений, краснокирпичных лавок с железными ставнями казалось, что он в городе. Особенно это впечатление усиливалось около школы и белокаменной громады церкви напротив. Таким вспоминали дореволюционное Баженово старики. Про Баженовскую церковь говорили, что она «лучше московской». Все стены были увешаны иконами, писанными на досках в 3 пальца толщиной. Особенно выделялось 12 святых, украшенных камнями. В 1913 году отмечалось «невнимательность» баженовцев к нуждам храма, но в то время большинство крестьян были верующие, среди них выделялись люди-подвижники. Например, когда Петр Початков с дочерьми Степанидой, Полиной, Натальей пел на клиросе, церковь затихала. В 1950 г.- церковь была очень хорошая. Но вскоре ее разломали, это было очень трудно. Даже тракторами растаскивали ее. Было 3 колокола, их сняли и разбивали кувалдами, затем сдали на металлолом. Икон было много, их все порастащили по домам. Здание церкви использовалось для хранения зерна, а затем уже здание церкви отдали под клуб, куда привозили кино из Саргатки. В клубе была библиотека. В селе было много предприимчивых людей, заводивших какое-либо дело. Чаще всего они совмещали его с крестьянскими заботами. В Баженово были мельницы, они стояли на задах, а особенно по берегу Жилого озера. Принадлежали они Тюкаловым, Мартыновым. Владельцы мельниц были в основном крестьянами зажиточными, многих из них во время коллективизации репрессировали – сослали «за болото». В 30-е годы заброшенные мельницы догнивали, а вскоре и совсем исчезли, осталось только название улицы «Мельничная». Анна Прокопьевна Федорова (Кузнецова) с уверенностью говорила, что все баженовские мельницы построил ее дедушка, плотник Калистрат Прохорович Кузнецов. Он прожил более 100 лет и умер во время гражданской войны. Тогда Баженово горело, огонь добрался до усадьбы Кузнецовых. Дед Калистрат, спасая калитку, снял ее с петель, но был сильный ветер, и его той калиткой прихлопнуло.

В селе было 3 маслозавода. Построить завод и оснастить его мог далеко не каждый. Сохранилась «Смета инвентаря для маслодельни» на 10000 ведер молока в год. Для такой сравнительно маленькой маслобойни смета укладывалась в 280 р. Сюда входили стоимость сепаратора, набор различных ушатов, водяной холодильник, маслобойка на 5 ведер и прочее вплоть до пергамента и соли. При оборудовании завода на 50000 ведер молока в год уже требовалось истратить 830 царских рублей. Сибирское молоко широкими потоками текло за границу. Например, только в июне 1913 г. было отправлено 950 тысяч пудов. По железным дорогам курсировали вагоны-ледники, окрашенные в белый цвет, в них были помещения, где летом лежал лед, а зимой топились печи: ведь масло нельзя хранить при минусовой температуре. На многих станциях (Исилькуль, Москаленки) были устроены ледники. В эти годы отправляли за границу «Экспортный» сорт масла, его везли больше, чем остальных. А сортов было много: «крестьянское», «заводское», «хуторское», «киргизское». Из чистых сливок (но не из молока и сметаны) получали масло «парижское», «экспортное». Всего же большой специалист XX в. по сибирскому маслу С. М. Кочергин перечисляет 28 наименований масла, изготовлявшегося в Сибири до революции. Были выработаны стандарты на качество масла. И масло проверялось в лаборатории. Такая лаборатория была в Омске. В 1908 г. основывается Союз сибирских маслодельных артелей, который объединял 2038 маслодельных артелей и 1859 артельных лавок, и потребительных обществ Западной Сибири, Степного края и Алтая. Оборот в 1917 г. составлял 160 миллионов рублей. Правление Союза находилось в Омске. Закупочные конторы имелись в Москве, Владивостоке, Харбине, а также в Лондоне. Союз занимался сбытом масла, а также снабжением маслобойных заводов сепараторами, маслобойками и прочим. Союз поставлял артельным лавкам и потребительским обществам товары и предметы, необходимые в крестьянском быту. Были свои издания: «Сибиряк крестьянин» и «Народная газета». При союзе работали курсы, где обучали счетоводству, товарно-молочному делу. Существовало Союзное взаимное от огня страхование (это сведения из рекламного агентства).

Когда масло отправляли в Омск, его укупоривали в стандартные бочонки, изготовленные из бука, реже – из березы и ольхи. Масло отправляли обозом в Омск. По инструкции, телеги должны были устилать соломой, затем рядном, класть бочонки, а поверх опять рядно, снова солому, а поверх всего – слой брезента. Это – защита от дождя и тепла. Масляному обозу давалась установка: на отдых останавливаться днем, а двигаться преимущественно по ночам.

До 1912 г. уже упоминаются два больших маслозавода в нашем старинном селе Баженово, оба принадлежали частным лицам, Железновскому и Новикову. Януария Железновского сослали в Сибирь за участие в Польском восстании. Обосновался в Баженово, завел дело. Сыновья Иосиф и Владислав продолжали дело отца, и к революции у них имелись на Большой улице каменная лавка с железными ставнями, паровая мельница и маслозавод с конным приводом. Хозяева, прислуга и некоторые работники жили в большом доме со вторым полуподвальным этажом.

Андриан Степанович Новиков тоже имел на Большой улице каменный магазин (он сохранился до сего дня), с севера к нему примыкали маслозавод и сыроварня. Наверное, чуть позже недалеко появилась молоканка, принадлежавшая Анне Соломоновне Оглы. Когда прикатывали на озеро кадки, чтобы их мыть, то ребятишки залезали в них человек по семь в каждую и плавали, отталкиваясь от дна толчками, – такие это большие посудины были (по воспоминаниям Михаила Санькова). Судьба названных маслозаводчиков сложилась так. В революцию баженовцы (задиристый и скорый на решения народ) собрались толпой человек сто, и пошли громить богатых. Рассказывают, что будто бы Новиков от них откупился, выставив мужикам бочку вина, а бабам раздав платочки и конфеты. А потом толпа подступила к магазину Железновских. Софья Степановна отослала детей в дальнюю комнату – ждали нападения и на дом. Хозяева видели, как разбивали запоры, не помогли и железные двери. Выйти и препятствовать погрому боялись, хотя Иосиф Януарович старался ладить с односельчанами, и был силен физически. Старые баженовцы рассказывали, что в добрые времена на спор перекидывал гирю пудовую через ворота и предлагал мужикам повторить то же за четверть вина.

В то же время случилось так, что часть Баженова от указанного магазина до кирпичной церкви выгорела, в поджоге обвинили Иосифа Януаровича, и некоторое время не выпускали, как виновного. После этого Железновские решили от греха подальше уехать в Омск, где на большой Ивановской купили просторный кирпичный дом с флигелями и амбарами. Но в 20-е годы их выслали в этот флигель, а после и вовсе из усадьбы. Семья распалась

Из воспоминаний младшего сына из Железновских, Франца Иосифовича: «Задумал я после девятилетки поступать в индустриальный техникум. Сдал успешно вступительные экзамены, но один из членов комиссии подскочил с места: «это какой Железновский? Из Баженова? Он кулак! Да труба от вашей мельницы в Омске видна!» – и не приняли меня».

Судьба Андриана Степановича Новикова тоже сложилась непросто: в 30-е годы он был арестован, лишен имущества.

Было жестокое время, но фамилии баженовских маслоделов не сгинули без следа. Дети из этих семей учились, воевали, работали, как все. Что же представлял собой маслозавод ХХ в.? Конечно, он не был похож на современный молкомбинат, хотя бы на сельский маслозавод, которых много понастроили в 30-е годы. Просто был дом с несколькими помещениями, с севера к нему примыкал заглубленный в земля по крышу ледник, сепараторы, маслообработник. Маслобойку вращали вручную, приборов почти никаких не было. Готовность продукции определяли на глазок, а также по вкусу, запаху и даже по звуку. Все зависело от опытности мастера-маслодела.

В 1927 г. – начали строить маслозавод, а в 30-м году его запустили. На маслозаводе была своя свиноферма, свиньи были хорошие. Их кормили сывороткой, так как ее некуда было девать. А потом их сдавали. Это было до войны. А после войны она проработала недолго, и всё поразбирали. Еще были молоканки. Их было две. Люди сдавали молоко, и за определенное количество молока с ними рассчитывались деньгами и маслом. В каждой молоканке были мастера. Однажды при упаковке масла в коробке оставили ножницы нечаянно. И когда масло дошло до потребителя, то мастера сразу уволили. Возили масло в ящиках, обматывали пергаментом. Возле молоканок были построены ларьки, где продавали сметану, творог, сладкие сырки, но потом эти ларьки ликвидировали. Так же отправляли и сгущенное молоко в город, в деревянных бочках.

Была одна паровая мельница. Боровик привезли в вагонах до Любино, а от Любино уже на лошадях везли. Топили ее дровами, но после войны ее ликвидировали, так как 1000 кубов дров сжигали за год. Мельница была государственной, но вскоре государство ее списало, и колхоз тогда купил ее за 9000 рублей. За 10 лет работы она оправдала себя, но потом ее закрыли.

В начале XX в. в Тюкалинском уезде было всего несколько участковых сельских врачей. Доктор И.Ф. Бакун квартировал в Баженово и оказывал квалифицированную медицинскую помощь крестьянам Атрачинской, Баженовской и др. волостей. Свою больницу на 10 коек баженовцы построили в 1894 году за селом, в березовой роще, которая стала называться Больничной. Единственная на 100 верст в округе, баженовская больница, как магнитом, притягивала к себе. В дореволюционный период, в первые годы советской власти, в баженовской больнице работала Владыкина – врач по всем болезням. В советское время в баженовскую больницу приехала врач, гинеколог по образованию. Это было в 1942 году. Звали ее Евгения Алексеевна, все ее знают как Хомченко. Для больницы заготавливали дрова 500 кубов на зиму. В 1957 году проводился ремонт нижних рядов. Делали из соснового леса, который привозили из Омска.

Стараниями Евгении Алексеевны в конце 60-х было построено двухэтажное здание больницы, которое стоит сейчас. Евгения Алексеевна была врачом высшей категории. Она удостоена почетного звания Заслуженный врач РФ. Ей доверяли больные. Иногда из Саргатки приезжали, просились к ней на лечение. Обаятельная, внимательная, она всегда выслушивала больных. Лечила не только лекарством, но улыбка и слово у нее тоже были целебные. В баженовскую больницу ехали больные из окрестных деревень. В больнице был и хороший зубной кабинет, может, не такое современное и новое было оборудование, но врачи были подстать Евгении Алексеевне. Это техник Анна Михайловна Никифорова и стоматолог Епанчинцев Александр Филиппович. А в период перестройки больница превратилась в ФАП, даже не стало своей лаборатории, хорошо, что сохранилась своя аптека.

1917 г. – весть об отречении Николая II, дошедшая до крестьян с опозданием, не вызвала восторга среди них; многие, наоборот, опасались что без царя начнутся беспорядки. В мае 1917 года в Саргатской волости был организован волисполком. После февральской революции улучшений не было. Война затягивалась, неудачи вызывали озлобление в тылу. К этому народ подталкивали партии с крайними взглядами и особенно большевики, левые эсеры, анархисты. В январе 1918 г. Омский облисполком объявил, что Тюкалинский и Тарский уезды передаются во вновь созданную Омскую область. Это радовало, так как при нужде можно было быстрее добраться до Омска, чем до Тобольска. Из Омска шли многочисленные воззвания и обращения: «Везите хлеб на ссыпные пункты, где вам будут выдавать удостоверения на право получения товара, который, как только будет получен, немедленно будет распределяться». «От недостатка продовольствия, от недоедания и даже голода страдают не только рабочие, но и их семьи, их дети». Чтобы взять хлеб, в села посылали продотряды, а тех, кто скрывал «излишки» и не вывозил их на ссыпные пункты, советская власть объявляла врагами народа. Но крестьяне не желали отдавать зерно за удостоверение, и, когда баженовцы оказали «сопротивление» при конфискации излишков хлеба, в это богатое село был поставлен отряд красногвардейцев.

Напряжение в обществе нарастало. Например, новопокровские и преображеновские крестьяне начали громить имение Нифонтова, делить его пашни, леса. Тогда, еще при Временном правительстве, хозяину помогли казаки, присланные тобольским губернатором. При советской власти защищать богатых людей стало некому. Страсти кипели нешуточные, сердца людей ожесточились. В Баженово от старожилов остались рассказы о том, как громили магазины А.С.Новикова и Железовских. Новиков откупился, а Железовский пострадал.

Сибирские крестьяне не захотели идти в Красную Армию, отказывались вступать они и в «белую». В Тюкалинске собрались несколько сотен мобилизованных из Баженовской, Кабырдакской и др. волостей. Но в город в конце августа вошли партизаны, и крестьяне разошлись по своим деревням.

На территории нашего района действовал большой партизанский отряд (центр - Интенис). Мало сведений осталось о том времени. Почти нет письменных сведений, а устные сведения сохранились отрывочные, без точного представления времени, когда это произошло – в 18-м или 19-м годах. В лучшем случае уточняется, что это была зима (лето), косили сено или, например, боронили.

Краевед В.С.Аношин сообщал об отряде в 15 человек, нашедшем себе убежище возле Баженово. Возможно, есть связь между этим отрядом и братской могилой в центре села. В памятке, составленной в 1995 году баженовским краеведом Г.Ф.Федоровым, записано: «В братской могиле похоронены жители Интениса: Мизирев Никита, Щербаков Савелий (отец), Щербаковы Никита и Захар (сыновья)». Немного иначе о гибели этих партизан рассказывали супруги Бабошины Александр Степанович и Елена Васильевна: «В Баженово долгое время стоял отряд белых. Однажды им удалось выследить и схватить шестерых партизан. Их расстреляли у мельницы и бросили в скотомогильник. С приходом Красной Армии трупы с воинским почетом перезахоронили на площади возле церкви».

После отступления белых партизаны и все скрывающиеся от мобилизации вернулись в свои деревни победителями. Ревкомы в наших местах, просуществовав менее года, уступили место Советам. В Баженово первым председателем местного Совета А.С. Бабошин называл Растегаева.

В 1922 году началась подготовка к созданию укрупненных волостей (районов). Говорят, за право стать райцентром спорили села Баженово и Саргатское, будто бы сначала выбор пал на Баженово, как на крупнейший населенный пункт. Но победила Саргатка, учли ее более выгодное географическое положение.

В 20-е годы обстановку накаляла система «заготовок» сельхозпродуктов, когда в деревню приходил продотряд и с помощью местного советского актива забирали у крестьян хлеб, картофель, мясо, ничего не давая взамен. В Сибири вспыхивали восстания против такой политики, но саргатские места эта стихия миновала, хотя и у нас было неспокойно. Начался переход к новой экономической политике. Ввели продналог, крестьянам разрешили торговать. Люди надеялись на улучшение жизни. Однако в 1921 году случился неурожай, особенно пострадал Тюкалинский уезд, где с десятины взяли в среднем по 4 пуда зерна. Начался небывалый доселе голод. В следующем году только в Тюкалинском уезде было учтено около 6 тысяч голодающих, из них более половины дети.

Весной не оказалось семян, и посевная площадь сократилась вдвое, поголовье скота уменьшилось за 2 года на 41%. Чтобы спастись от голодной смерти, люди ехали в места, не пострадавшие от засухи, и выменивали хлеб на вещи.

Годы НЭПа старожилы вспоминают как счастливую пору. В эти годы у многих появились добрые лошади, косилки, веялки.

В 1920-м году появился баженовский выселок, хутор Киселевский, который постепенно превращался в деревню. Сюда приехал Петр Иванович Новиков, отбыв 2 года в ссылке, не имея права возвращаться в Баженово. Здесь предприимчивым людям удалось развести большое крестьянское хозяйство. Но со временем считаться богатым становилось опасно.

Новиковы перебрались в город, так как там училась дочь.

А на селе полным ходом шла ломка крестьянского уклада. В 1920 г., раньше, чем в других местах, образовалась Баженовская ячейка КСМ. Баженово в первые годы советской власти по-прежнему оставалось крупнейшим селом в округе, центром волости. Сначала в комсомол записалось 6 человек: Александр Бабошин, Ефим Беззубов (он стал первым секретарем ячейки), Ефросинья Меньшикова, Илья Потапов, Петр Прокопьев, Елена Бабошина. Скоро их число увеличилось до 12. Конечно, не все родители были согласны с выбором детей, но, как и в другие времена, дети их не всегда слушались. Чем занимались комсомольцы? Любимым их детищем был драмкружок. Молодым людям везло. В 20-е годы в Баженово на излечение приехал известный артист Лев Иосифович Корниман. Он привез реквизит, костюмы, проводил репетиции с самодеятельными артистами. Елена Бабошина, вспоминают, была секретарем драмкружка, а учительница Евдокия Евдокимова (в прошлом гимназистка) суфлером. Сначала спектакли ставили в школе, затем Баженовской исполком передал молодежи, под Народный дом, кирпичный магазин, который раньше принадлежал Андриану Новикову.

Обычно люди на представления собирались вечером, но керосин для ламп находился не всегда, поэтому заранее из картофелин вырезали плошки – жировики. Очаг культуры никогда не пустовал, от молодежи не было отбоя, хотя многие родители не пускали своих дочерей в народный дом, ничему хорошему, мол, вы там не научитесь. Но те пускали в ход слезы и хитрость, чаще всего смягчали родительское сердце.

Имелись у баженовских комсомольцев и другие дела. Приходилось патрулировать по улицам в ночное время, потому что нередки были случаи хулиганства. С помощью комсомольцев обнаружили и выгребли зерно у Федоровых, Мартыновых, Евдокимовых. В 1927 г. в сельском хозяйстве был достигнут уровень 1913 года. Намного возросла покупательная способность у населения. Кажется, хорошо, но в этом таилась опасность, так как товаров оказалось недостаточно, и крестьяне, не желая отдавать продукты своего труда за бесценок, придерживали их. Между тем хлеб нужен был, чтобы кормить население городов и армию, и, кроме того, для поставок на экспорт. Хлеб, вывозимый за рубеж, давал валюту, необходимую для индустриализации.

Разрешить ситуацию можно было разными способами, но Сталин выбрал метод силового давления на зажиточных крестьян.

Рыночные отношения быстро начинали сворачивать и опять стали проверять крестьянские закрома. Это тогда в массовом порядке закрывали ветряные мельницы, кожевенные заводы и другие кустарные предприятия.

Между собой крестьяне говорили, что их грабят, что «Колчак-то лучше был, тот выпорет и все тут, а здесь голодом уморить хотят».

Иногда от слов переходили к делу. Зимой 1929 г. исчез председатель баженовского сельсовета. И только летом косари обнаружили его труп в камышах, в 10 км. от села. Местный врач опознал его по запломбированному зубу. Старики вспоминают, что убитый был в шинели и сильно обгорел. О том, как он погиб, было записано в школьный альбом: «Григорий Михайлович Голотяк зашел по делам в дом одного из сельчан. Следом за ним ворвался местный середняк. Язвительно бросив: «Ты здесь!?», он схватил со стены ружье и в упор выстрелил в Голотяка. Председателя похоронили возле Баженовской церкви, рядом с братской могилой партизан.

Еще в 1926 году зажиточных крестьян стали лишать избирательных прав. Некоторые хозяева успокаивали себя: пусть, мол, тешатся, а мы и без выборов проживем. Бывало, детей исключали из школы за то, что родителей зачисляли в кулаки. И это терпели, хотя многие забеспокоились, писали жалобы с просьбой восстановить их в правах, доказывали, что еще не кулаки, убеждали в своих заслугах перед советской властью. Но большинству в просьбах отказывали. И тогда самые дальновидные, почувствовав грозящую опасность, искали всякую возможность, чтоб без огласки, продав свое имущество, уехать туда, где их не знают. Так спаслись некоторые от надвигающегося раскулачивания и ссылки на север.

В 30-е годы большевики взяли курс на коллективизацию. Было решено раз и навсегда покончить с единоличными хозяйствами. 18 декабря 1929 года омский окружной исполком принял решение о проведении сплошной коллективизации. Саргатский район был включен в этот список. Омские товарищи, повинуясь требованиям из краевого центра Новосибирска, наметили ускорить темпы коллективизации, завершив ее к ноябрю 1932 года.

Надо было создать материальную базу для создаваемых колхозов, поэтому создавались МТС. Первая МТС, которая обслуживала баженовские земли, была создана на Чубаркуле. М.Г.Кузнецов и М.М.Винокуров вспоминали, что были построены саманные здания МТС, но потом МТС перенесли в Баженово. Здание построили почти на том же месте, где сейчас машинный двор. Гарь, копоть, но баженовцы работали. Тогда же решался вопрос о судьбе зажиточных крестьян, так называемых кулаков. Еще при НЭПе их только лишали избирательных прав, а теперь было постановление «ликвидировать как класс», полагая, что «кулак – колхозной жизни враг» и крепкие хозяева станут противиться вступлению в колхоз сами, а также отговаривать крестьян. Поэтому решению было сослать их за болото, в местные дебри, а их инвентарь, скот составят производственную базу будущих колхозов.

Авторы этого жестокого плана не смущались, что приходилось изгонять из родных мест многие сотни сограждан, обрекая их на смерть и невзгоды. По их мнению, цель оправдывала средства.

О том, какие ужасы пришлось пережить приговоренным к выселкам, последние десятилетия не раз писала наша районная газета.

Андрей Кириллович Молдаванов (Баженово) – выделывал овчины. Его племянник Ефим Беднев на него донес. Доносительство тогда поощрялось. Одна из рода Молдавановых, Антонина, рассказывала: «Тех, кто закладывал, награждали, выдавая по 10 метров ситца. Ефим с двумя другими подписал бумагу-донос и получил свой ситец».

У сына Молдаванова Андриана с женой Дарьей росло семеро детей. Их склали в повозку друг на друга и так уехали из Баженово. Дед Андрей, невестка Дарья и двое её детей – трех и двух лет – остались за болотом навсегда. Хоронили их, завернув в березовую кору. Старшая из детей Молдавановых, Настя, три раза бежала из-за болота, её ловили и возвращали на места ссылки. Опять отличились родственники. Дядя (по жене) докладывал, куда надо: «опять кулачка пришла», и её забирали. «Раз она появилась: платьишко на лоскуты разорвано, ноги поранены. В избу зашла, свалилась и сутки проспала, я пойду, послушаю, спит – рассказывала Арина Александровна (девичья фамилия Борисова). Бабушка Пелагея Грамович пятерых детей привела в Баженово. Стали жить в избушке. Когда их высылали, барахло раздали людям, и теперь они несли его возвратившимся детям. Те приоделись, подкормились. Но примерно в 1935 году умерла бабушка Пелагея, и дети разбрелись.

Из наших мест крестьян на высылку отправляли летом по реке. На Кушайлинской пристани по трапам в трюмы барж загоняли коров, лошадей, заносили плуги. Туда же грузились люди с узлами и чемоданами. Затем на противоположном берегу прицепляли ещё одну баржу, и караван шел на север. Сначала вниз по Иртышу, затем вверх по Оби и дальше на Васюган. В пути выдавали хлеб: взрослым по 500 граммов, детям – по 200.

Зимой спецпереселенцев, как официально называли высылаемых людей, отправляли на лошадях. И путь их лежал также на Васюганские болота, только подъезжали к этим местам с юга, от Тары. Многим саргатчанам, и не только им, знакомо страшное слово «Кулай». До сих пор на крупномасштабных картах Омской области можно отыскать в её северо-восточном углу на речонке Ягыльях, притоке Васюгана – зимовье Нижний Кулай. Сейчас люди здесь постоянно не живут, но в начале 30-х годов через Кулайскую комендатуру прошли тысячи наших земляков. Тысячи людей нашли здесь смерть. В марте 1930 года на Кулай пригнали первую партию. А к июлю того же года значилось, что сюда выслано 2790 кулацких хозяйств (8891 человек). На тот момент на месте спецпоселения осталось 1607 человек. Остальные были либо в бегах, либо… погибли. Бежавшие спецпереселенцы всякими правдами и неправдами, через друзей и родственников доставали документы и уезжали на Дальний Восток, в Кузбасс. Переждав время, некоторые перебирались в Омск, в родные деревни почти никто не возвращался. Многих, особенно мужчин, тянуло на родину. Они, спустя десятилетия, приезжали в деревни своего детства, посещали кладбища, разыскивали соседей и родственников, ходили по знакомым улицам и не узнавали их: не было многих домов, исчезли церкви и мельницы.

По-разному складывались судьбы раскулаченных и их потомков. Всем речникам на Иртыше известно имя прославленного капитана Виктора Ивановича Евдокимова. В послевоенные годы экипаж буксирного теплохода «Россия» под его командой довёл среднесуточную скорость буксировки груженых составов до 145 километров в сутки.

Это был рекордный показатель; капитана всячески поощряли. Но прежде ему суждено было пройти через Васюганскую ссылку. Богатого баженовского крестьянина Ивана Евдокимова раскулачили и с семьёй отправили в гиблые места. Там, на севере, сын Виктор стал речником и однажды с риском для жизни спас пароход, севший на мель. Во время очередного наклона судна, когда обнажился винт, Виктору удалось закрепить буксир. Говорят, за спасение парохода В. И. Евдокимову выдали премию 50 тысяч рублей. А ещё он попросил снять с него судимость и освободить от ссылки родителей. Просьбу уважили.

Теперь его именем назван теплоход, а речное училище носит почётное имя Евдокимов. А баженовцев, которые идут учиться в это училище, принимают на льготных условиях, и они гордо называют себя евдокимовцами.

Но вернемся в 30-е годы. Итак, шла коллективизация. Колхоз – дело новое, непонятное. По-старому-то как-то привычнее. Но на единоличников накладывали такие невыполнимые налоги, что у крестьянина ничего не оставалось.

Единоличники первой половины 30-х годов должны были заплатить сельхозналог, обязательное страхование, единовременный налог, осуществить обязательную поставку государству пшеницы, ячменя, ржи. В обязательные поставки входили мясо и картофель. Под видом договора крестьянина обязывали поставлять ещё овощи, расписывая по килограммам, сколько сдать капусты, свеклы, моркови, огурцов. Кроме того, требовали выполнить трудгужналог, заплатить культсбор, выкупить облигации займа. На некоторых бумагах указывалось, что при невзносе оклада в срок начисляется «пеня», или штраф. При таких поборах крестьянин чаще всего оставался должен государству. Поэтому число единоличников быстро сокращалось. В 1936 году в Саргатском районе процент коллективизации составлял 92, 5%.

Из 7378 хозяйств только 443 остались единоличными.

Старые баженовцы Кузнецов А. П., Бахин В.И., Кузнецов М. П. и др. и сейчас без запинки перечисляют названия колхозов, которые были созданы в Баженово.

«Организатор» - в 1920 году, «Ударник», «Трудовик», «Трактор», «им. Ленина», «Лебедь».

У каждого колхоза был свой председатель, учётчик, бухгалтер. Землю обрабатывали сообща, покупали инвентарь, скот. В «Ударнике» председателем был Васильев Пётр. М. М. Винокуров вспоминает, что колхоз «Лебедь» образовался самым последним. По сравнению с другими колхозами он был маленьким. Но всё равно председатель был – Алексей Микешин. Контора в доме из двух комнат, коровник был плетнёвый, и навозом облепленный, там было холодно, поэтому в горнице держали народившихся телят. Работали много, пацаны летом работали на подвозе копен, чтобы заработать один трудодень, надо было вывезти 100 копен. Это трудно.

Если не выполнил норму, ставили 0,7 или 0,5, а если перевыполнил, то добавляли 1,5, например. После, как убирали хлеба, сдавали госпоставки. Засыпали обмолоченные хлеба в амбары. Но сил обмолотить весь хлеб осенью обычно не хватало, поэтому его свозили необмолоченным, сметали большие скирды, а потом очищали место от снега, ставили комбайн маленький с ременным приводом и молотили. Потом выдавали всем на заработанный трудодень. Получали овёс, пшеницу, рожь, ячмень, денег не давали. Чтоб иметь деньги забивали скотину, и мясо везли в Омск, продавать. Ездили на лошадях. У кого были – на своих, или объединялись с соседом.

В 1938 году Баженово насчитывало 2092 жителя, большинство работало в колхозах. В Саргатке в это время было 3231 человек, во всех остальных селах менее двух тысяч объединялись в один колхоз уже после войны. Сначала назывался колхоз «Победа», а позднее «Власть Советов». Председателем был Василий Тимофеевич Лобанов. Потом 15 лет председателем был Павел Семенович Иванов. Крепкий был колхоз, иногда в миллионеры выходил. Потом Карманов Анатолий Андреевич.

В 1995 году на запрос директора Баженовского музея Г. Ф. Федорова из управления федеральной службы безопасности пришли сведения о судьбе 17 баженовцев, репрессированных в конце 30-х годов. Сразу же бросается в глаза, что почти все они из сибирских старожилов: Фёдоровы, Ивановы, Матвеев, Нежданов, Васильев, Маликов, Данилов, Нелединский, Кузнецовы – это коренные баженовские фамилии. Почти все постановлением тройки в октябре 1937 года по статье 58-10-11 «осуждены к высшей мере наказания – расстрелу».

За каждой такой жертвой стояли люди, написавшие сами или просто подписавшие доносы. Некоторые это делали по злобе, другие под нажимом, а третьи выискивали «врагов народа» с азартом, как гончие собаки зверя. Тогда многим, оболваненным пропагандой гражданам повсюду чудились враги. Дело доходило до курьезов. Уже знакомого нам Ивана Ивановича Санькова как раз в разгар охоты на ведьм перевели в баженовскую школу. Почти некому не известный, неженатый, молодой учитель, в ботинках, при очках (и поэтому похожий на шпиона) как-то раз, знакомясь с окрестностями, забрел на опушку леса и стал в бинокль разглядывать панораму села. Оказалось, за ним следили два местных колхозника. Улучив момент, они заломили Ивану Ивановичу руки и, не внемля доводам, доставили «шпиона» прямо в сельсовет. «Отпустите, это же наш новый учитель», – посмеялся секретарь.

Для некоторых подобные приводы заканчивались трагедией. Наверное, все слышали о печально-известном «законе о пяти колосках». Написанный собственноручно Сталиным в 1932 году, он предусматривал в виде наказания за расхищение социальной собственности длительные сроки лишения свободы. В те годы многие женщины и голодные подростки за один килограмм пшеницы, насыпанной в сапог или карман, оказывались за решеткой.

Кое-где этих «преступников» содержали в колониях неподалеку от дома. Одна из таких колоний находилась в наших местах возле деревни Степановки. В списках хозяйств Саргатского района она указана среди совхозов под названием «Третья колония УНКВП». Общая площадь земли равнялась 2848 гектарам – как в небольшом колхозе, в графе «количество дров» - прочерк. В народе она была известна как Куста. Люди говорили, что это закрытое спецхозяйство представляло из себя землянки для заключенных, окруженные деревянным забором и колючей проволокой. Внутрь и наружу можно было попасть только через проходную. На работу людей гоняли под конвоем. Но в сороковые годы порядки здесь были не очень строгими, за хорошую работу разрешали свидания.

Большим запоминающимся событием для села было появление самолетов, которые прилетали за тяжелобольными. Садились они на поле к западу от села, к ним тут же мчались толпы подростков. На летчика, вылезавшего из кабины, смотрели с обожанием, хорошей завистью. Вскоре от больницы подъезжала машина с больным, и самолет улетал.

В 1938 г. закрыли в Баженово церковь, а еще раньше сняли колокола, церковное имущество растащили. Баженовская церковь была самая богатая в округе. Имела свой капитал. Можно представить, какие интересные книги, иконы, документы хранились в кладовых за каменными стенами и ажурными решетками. А, кроме того, в церкви находилась дорогая утварь, одежды. Оклады на некоторых иконах были из благородных металлов. Во время разгрома церкви ободранные иконы, говорят, отвезли под Саргатку и сожгли. Кое-что местные жители спасли.

В церкви был склад, потом настелили потолки, получилось двухэтажное здание. Нижнюю часть отдали под клуб. Сюда приезжала кинопередвижка. Это тоже новшество 30-х годов. Киномеханик привозил раз в неделю киноленты, устанавливал свою аппаратуру, а динамо-машину надо было крутить вручную. Вспоминает М.М. Винокуров: «У нас, пацанов, денег не было, а кино посмотреть охота. Мы шли к киномеханику, договаривались. Он несколько человек брал, забирал у нас шапки. И мы работали по очереди. Мы крутим, аппарат трещит, а кто-нибудь читает. Кино-то было немое, черно-белое, узкоформатное. Часть кончится – другие пацаны крутят. Событие было на деревне. Фильмы «Чапаев», «Юность Максима», «Веселые ребята», «Волга-Волга» смотрели по нескольку раз. Уже в 60-е годы, когда построили новый клуб, киноустановка стала стационарная».

На селе появились патефоны, велосипеды. Первый граммофон в Баженово был приобретен врачом местной больницы Владыкиной в 1913 году, а первый велосипед купил в 1936 году Васильев А.А.

22 июня 1941 года началась война. Призывники говорили: «Немцев отгоним и вернемся». Молодежь, боясь не успеть, спешили повоевать, и многие уходили на фронт добровольцами. На том месте, откуда уходили первые призывники, растут ели, посаженные при активном участии Г.Ф. Федорова, чтобы помнили.

«Повестки приходили потом чуть не каждый день, - говорит М.М. Винокуров, - и люди уезжали в Саргатку, в военкомат, а в деревне оставались женщины, старики, дети».

Всем было трудно, но труднее всех было репрессированным немцам с Поволжья, откуда их выселили в 24 часа и отправили в сибирские села. В Баженово привезли около 30 семей. «Спасибо, сердобольные люди приютили на зиму с детьми. Мужчин вскоре забрали и отправили на шахты Кузбасса, на лесоповал, а женщины с детьми остались. Весной стали рыть землянки, пол земляной навозом жидким замазывали, чтоб красиво было. Над землей только окошки и сразу крыша» – вспоминает Деш Анна.

Работа доставалась самая тяжелая. Работали на кирпичном заводе. Как ставишь кирпичи в печь, так все внутренности, кажется, вытянутся, – это воспоминания Клёстер Анны Игнатьевны. Голодно было, всегда хотелось есть. А тогда коров три раза доили, в обед пригоняли. Их загоняли в загон за деревней, а женщины ходили их доить. Вот возьмешь кружечку, протягиваешь женщинам, чтоб молока линули. Если плеснут – такая радость. Но чаще не давали, еще ругались, - со слезами на глазах вспоминает Леснова Роза Ивановна. Столько лет прошло, а обида и боль остались. После войны, когда разрешили, многие семьи уехали, а некоторые остались, работали, строились. Мазанки строили. Добротные, крепкие, некоторые и до 2004 года дожили.

Всем было трудно. Малых детей оставляли одних, кто носил в ясли. Там за ними присмотра не было. Так, Новикова Анастасия Пантелеевна работала в колхозе, а сына отнесла в ясли, такое помещение было, там хомуты, сбруя висели, печка топилась, а вовремя не забрала. Когда прибежала, ясли закрыты, мальчишка на улице, передрог, воспаление мозговой оболочки. Умер. Но об этом в газетах не писали.

Писали о социалистическом соревновании между колхозами. В каждом селе их было 4 – 5. Итоги соревнования подводили на собраниях, на страницах газет, а еще возле некоторых сельских советов вывешивались щиты, на которых местные художники столбиком размещали названия колхозов. Напротив каждого вверху – рисунок, передовикам – самолет, отстающим – черепаху. Разумеется, и это действовало. Но сознательность тружеников тыла и без того была высокой – женщины, старики и подростки работали на полях и фермах по 12 – 14 часов. Каждый хотел приблизить час возвращения домой родных и близких. И в деревне стон стоял, приходили похоронки или извещения, что ваш сын, брат пропал без вести. Тяжело было на душе, но работали. Девчата сели за трактора (Худорожко, Шароватова Е.). Плакали и пели. Но тракторов было мало, и те старые, часто ломались. Работали на лошадях, вывозили сено колхозным коровам, а себе домой порой везли, запрягая собственную коровенку. А волков развелось за войну, страшно сколько. Чуть стемнеет, и вой был слышен, но надо было ехать. Все знали, что за тебя эту работу никто не выполнит, и, преодолевая страх и боль от этой тяжкой работы, трудились. Подписывались на заем, сдавали деньги на нужды армии, собирали посылки на фронт. Во время войны люди были отзывчивы к чужому горю, к себе не требовательны, довольствовались малым. Все мечтали о счастливой жизни после пережитого лихолетья, а для этого надо было работать и терпеть. И терпели, и работали, а солдаты воевали и погибали. По сведениям, взятым из «Книги памяти», из Саргатского района за годы войны было призвано в армию более 7000 человек, из них вернулось 2917. Из Баженово ушло на фронт 282 человека, вернулись 61 человек. Сейчас, в 2004 году, в живых остались Хватов А.П., Винокуров М.М., Кузнецов М.Г., Кузнецов А.П., Павлов Н.Д., Матвеев А.С. Всех участников войны назвать невозможно, хотя среди них было много храбрецов, стойких воинов. Они защищали Сталинград, сражались на Курской дуге, форсировали Днепр, освобождали Европу от фашизма. Есть и Герои Советского Союза среди саргатчан. Это Василий Иванович Товстухо, кавалерист, родом из деревни Орловка; Николай Владимирович Худенко, бронебойщик, родом из деревни Преображеновка; снайпер Сметнев Яков Михайлович из деревни Индеры.

А в селе Баженово в 1911 г. родился Евграф Иосифович Селиванов. По сведениям Г.Ф. Федорова, в Баженово он прожил до 1919 г., 7 классов окончил в г. Омске, затем работал в совхозе, на заводе. После окончания аэроклуба и летного училища Селиванов служит начальником аэроклуба в г. Шуя. В войну командовал эскадрильей, был комиссаром, штурманом авиаполка. Майор Селиванов совершил 281 боевой вылет. Штурмовики полка громили врага на суше и на море. На их счету десятки уничтоженных танков, железнодорожных вагонов, сотни орудий, автомашины и катера, самоходные баржи, разрушенные мосты и переправы. Количество уничтоженной живой силы врага не поддается счету.

Последние годы войны Селиванов летал на самолетах «Ил – 2». По своим техническим возможностям они превосходили германские аналоги. Но даже этот бронированный штурмовик не гарантировал пилоту жизнь. 24 марта 1945 года Е.И. Селиванов, возглавлявший группу из 8 самолетов, был убит осколком зенитного снаряда во время пикирования. Позднее экипаж разбившегося самолета был похоронен в Грауденце. 18 сентября 1945 года Е.И. Селиванову присвоено звание Героя Советского Союза посмертно.

Пока солдаты воевали, их дети подрастали. Многие оставались без отцов. Матерей, занятых на работе в колхозе, они видели лишь вечерами. Пацаны сами старались добыть пропитание. Собирали сок, ягоды, грибы, жарили раздобытый горох и пшеницу, жарили птиц, ловили петлями зайцев. Деды, чтобы прокормить внуков, ловили рыбу. Хватало на еду и на продажу: одежду носили долго, много чинили, в школу бегали с холщовыми сумками. Но люди старшего поколения вспоминают это время с теплотой. Трудно? Да, трудно, но всем было трудно. Жили бедно, но дружно. Всегда выручали друг друга спичками, солью, керосином. В школу с собой брали кусок булки или каральки, делились с тем, у кого и этого куска в школу не было.

Однако все имеет свой предел. Закончилась война. И этот день запомнился многим как самый счастливый день в жизни. Стали возвращаться фронтовики, кто в 45-ом, а кто и позднее. «Моя служба продолжалась 8 лет» - говорит Михаил Григорьевич Кузнецов.

При написании страниц, посвященных образованию, организации школы в селе Баженово, мною использованы материалы из интересной статьи Лидии Ивановны Чичениной, опубликованной в местной газете в августе 2002 года, а также материал из школьного музея, которым заведует Иванова Надежда Васильевна.

Итак, первая школа в нашем селе была открыта в 1868 году, в год открытия сельской церкви. В то время существовало 2 типа школ: духовные и светские.

Духовные – школы грамоты и церковноприходские. Светские – министерские, которые находились в ведении министерства народного просвещения и министерства внутренних дел. Духовные школы были открыты еще до образования Омской епархии.

Школы грамоты давали минимальное образование. Они открывались в отдаленных селах. Омские епархиальные ведомости №18 от 15 сентября 1907 г. нам сообщают: «Главная их цель – религиозная. Научить детей молитвам, дать им хотя бы элементарное разумение закона веры и жизни христианской». Расписание уроков было формальным. Уроки начинались рано и заканчивались поздно, почти вечером. По воскресениям и в праздничные дни дети вместе со своими учителями ходили в церковь для присутствия на богослужении.

Учителя школы грамоты были, как правило, сами малограмотными. На школы грамоты ничего не выделялось из казенных средств. Они существовали при условии материальной поддержки со стороны местного населения. Это выражалось обеспечением школ квартирами, отоплением, наймом сторожа. Там, где прекращалась такая поддержка, школы закрывались. В Баженово школы работали, значит, наши земляки ценили образование и поддерживали школы. Школы грамоты в нашем районе часто располагались в наемной квартире. Они стоили от 20 до 40 рублей. Конечно, при мизерности той платы все эти помещения не могли соответствовать своему назначению. Они были тесны, темны, и часто только тонкая перегородка отделяла их от жилого помещения самих хозяев.

В отчете за 1905 – 1906 учебный год отмечалось, что в большинстве школьных помещений темнота, теснота, сырость, холод, грязь. Поэтому возникла проблема перевода школ грамоты в разряд церковноприходских, так как они существовали за счет казенных и местных средств. Для старейшей ЦПШ Баженово местным приходским священником Алексеем Вышеславским в 1888 году был куплен пятистенный дом на собственные средства стоимостью 270 рублей. Дом этот был перенесен со своего прежнего места и поставлен близ самой церковной ограды. Расходы по перенесению дома взял на себя местный крестьянин села Илья Федосеев, истратив 85 рублей. Здесь открылась единственная в районе женская школа. В 1913 – 1914 учебном году в ней собралось 59 девочек.

Но, видимо, и мальчики, и девочки далеко не все заканчивали школу. свидетельства об окончании школы получали немногие. Причины были разные: слабая подготовка учащихся (не выдерживали экзамены), бросали школу задолго до окончания учебного года. Перед началом войны была отменена «льгота-отсрочка» от службы тем, кто имел свидетельство, т.е. не стало стимула к учению.

В школах не хватало учебников. «Находящиеся в обращении учебники до того истрепались от долгого употребления, что желтые листки их казались сделаны не из бумаги, а из мочала, с посеревшей, вытертой от времени печатью, при перелистывании шелеста листьев не слышно – они перекладываются как тряпочки». (ГАООФ №373 дело №3, место 2)

Несмотря на трудности, большинство учителей честно и добросовестно выполняли свой долг. В 1905 – 1907 годах в Баженовской школе работала Чернышова Раиса. В Омском архиве сохранилось ее личное дело. В 1900 г. она окончила Ишимскую прогимназию и приехала работать в наш район. Епархиальный наблюдатель в своем отчете положительно отзывался о знаниях ее учеников, особенно по письму.

В отчете за 1913 – 1914 учебный год отмечена работа Баженовской школы по рукоделию: «Особенно потрудились и отличились усердием в работе и с большим количеством учащихся священник К. Лапин и учительница Аксинья Лапина». Руководство епархиального училищного совета стремилось повышать квалификацию учительских кадров, поэтому для наиболее подготовленных и лучших преподавателей церковных школ устраивались курсы в г. Омске. В перечислении учителей, прошедших курсовую подготовку, встречается фамилия Аксиньи Лапиной из Баженовской школы.

Первая министерская школа, или сельское начальное училище в нашем районе было открыто в нашем селе 1 октября 1900 г., это было единственное двухклассное училище. В министерских школах работали более подготовленные учителя. Закон божий преподавал, как правило, местный священник и получал в Баженовской школе 150 рублей в год.

«При Баженовской двухклассной школе в 1905 г. было открыто ремесленное отделение для мальчиков, которое получало от казны 250 руб., из земских губернских сборов – 1100 руб. В 1909 г. проданные ученические изделия принесли 118 руб. 22 коп. дохода».

Министерские школы отличались многочисленностью по сравнению с церковными.

В 1912 г. было построено новое здание начальной школы с тремя классными комнатами, пристройкой для житья и небольшой дежурной комнатой. Это здание было построено до революции, и за школой закрепилось название «Царская».

В 1921 г. в школу приехала работать Евдокия Семеновна Евдокимова. В то время учителя вели большую общественную работу. И первый их долг, первая обязанность – ликвидация неграмотности. Евдокия Семеновна рассказывает: «Помню первый день ликбеза. Класс переполнен. Пришли даже люди, убеленные сединой, огрубелыми от крестьянской работы руками они с превеликой осторожностью открывали букварь, на первой странице которого стояла фраза, ставшая исторической: «Мы не рабы, рабы – не мы». Евдокия Семеновна работала в этой школе до 1954 года и ушла на заслуженный отдых. Будучи на пенсии, она не отказывалась заменить заболевшего учителя. За свой труд она награждена орденом «Трудового Красного знамени» и «Орденом Ленина».

В начале 30-х годов в селе Баженово открылась семилетняя школа. Всего в районе было 6 неполных школ к 1936 году. Средней Саргатская школа стала в 1938 году, первый выпуск пришелся на 1940 год. Наша школа, вслед за Саргатской, тоже стала десятилеткой, но здание «старой» школы, построенное еще до революции, не могло даже в три смены вместить всех учащихся, потому что, кроме местных школьников, здесь занимались еще подростки многих соседних деревень. По свидетельству старожила села Г.Ф. Федорова, новую школу построили в 1936 году. Расположенная буквой «Просвещение», она огромными окнами фасада выходила на Большую улицу. С востока к ней примыкал школьный сад. Зданиями «старой» и «новой» школ, учительскими домами, а также хозяйственными постройками был огорожен школьный двор с спортивной площадкой посредине. Спортивный и актовый залы были построены позднее.

В июне 1941 года в школе было все как всегда, и вдруг в разгар теплого, солнечного дня обрушилась страшная весть: война. Молодежь, боясь не успеть, спешили повоевать. И многие уходили на фронт добровольцами. Из школы были мобилизованы учителя: В.И. Гладышев, И.Н. Чулков, А.А, Потапов.

В селе появились эвакуированные. Всех детей школьного возраста пытались учесть и посадить за парты. Но многие дети в школу не пришли, поэтому в школе сократилось количество классов.

«Школа тогда располагалась в двух деревянных зданиях, - вспоминает Александр Данилов, выпускник 1951 года, - в одном из которых учились ученики до 4 класса, а в другом с 5 по 10 классы… Отсутствие музыкальных инструментов и культработников требовало от нас изобретательности. Сами писали, сами аккомпанировали. Долгое время на школьной сцене шла пьеса, поставленная учащимися под руководством преподавателя и библиотекаря Громовой Веры Кузьминичны. Пьеса «Я хочу домой» рассказывало о том, как русский мальчик, оказавшись в немецком плену, а потом в американской зоне оккупации, добивался возвращения домой».

А в летнее время, во время отпуска, приказом заведующего РОНО, учителя были откомандированы в разные колхозы (в войну в Баженово существовало еще 6 колхозов). Все учителя должны были своевременно договориться с председателями колхозов, получить назначение на работу. Если окажется, что колхоз не нуждается в рабочей силе, надо было немедленно сообщить заведующему РОНО.

«Все не занятые в колхозе учителя будут направлены на заготовку дров для школы с оплатой 2 р. 46 коп. за кубометр. Работающие на заготовке дров будут получать 200 граммов муки за кубометр.

Поставить в известность учителей, что невыход на работу в колхоз или школу будет рассматриваться как прогул со всеми вытекающими из этого последствиями», – это приказ завРОНО 1941 года.

Учителям и ученикам, помимо учебы, приходилось еще работать во внеурочное время: пропалывать поля, выращивать овощи. А школу-то топили дровами. Чтобы зимой было тепло, ученики сами заготавливали дрова. Порой работали и в выходные дни.

Вот, например, приказ № 48 по Баженовской школе от 6 октября 1943 года:

§ 1

Объявляю воскресенье, 5 октября с.г., рабочим днем для учащихся 5х, 6го, 7го, 8го, 9го, 10го классов. В этот день учащиеся указанных классов должны явиться с пилами и топорами в новое здание школы к 9 часам утра для дальнейшего следования на заготовку дров для школы.

§ 2

Установить норму заготовки дров для учащихся 5 классов по 1 кубическому метру на человека, для учащихся 6 – 10 классов по полтора кубометра на человека.

§ 3

Классным руководителям 5 – 10 классов привлечь на заготовку дров для школы учащихся. Для неявивших норму заготовки увеличить до 2 куб. м.

В период войны трудно было учиться. «Часто на уроке сидишь, а сам думаешь – что бы поесть – вспоминал Антипов Алексей Федорович. – Во многих семьях и домах нечего было есть, ели мороженую картошку, хлеба в волю не ели … тетрадей не было, писали на газетах или каких-либо листах, писали свекольным соком, сажей». Обуть-одеть – тоже часто было нечего, поэтому и в вышеприведенном приказе 43 года мы читаем, что на работу приглашаются ученики 5х (значит 5-ый класс был не один), а дальше 6го…10го, все по одному.

В 5 классе детям было 13 – 14 лет, и на этом их обучение заканчивалось. Они шли работать.

В школе были созданы пионерские и комсомольские организации. Пионерской вожатой в этот период была Кубрина Евдокия Матвеевна. Дружина носила имя В.И. Чапаева. В школе постоянно проводились политинформации, где обращали внимание на борьбу советского народа, а позднее на восстановление народного хозяйства. Политинформации проводили ученики 8 – 10 классов. С целью физического развития учащихся в школе ежедневно проводилась зарядка. Выпускники военной поры с благодарностью вспоминают своих учителей, у которых учились, с которыми пели, трудились, отдыхали. Вот эти имена: Мария Васильевна Агишева (Сизова), Василий Федорович Страхов, Аркадий Ильич Агишев, Георгий Петрович Доронин, Клавдия Петровна Ларионова, Лариса Александровна Акифьева, Страхова Клавдия Федоровна, Ларионов Павел Федорович, Рахиль Исааковна Каганович, Прасковья Даниловна Доронина, Е.М. Санькова, Иван Иванович Саньков, А.И. Громов, Елена Васильевна Бабошина, Зинаида Степановна Чернакова, Григорий Федорович Федоров.

В 1948 г. в 1 – 4 классах обучалось 500 учеников, в 5 – 7 - 147 учеников, а в 8 – 10 - 42 ученика.

В связи с увеличением количества учащихся и притоком их из соседних деревень Михайловка, Павловка, Николаевка, Преображеновка, Новопокровка, Десподзиновка, Алексеевка – двух школьных зданий и одного приспособленного под школу, работающих в две смены, стало не хватать для организации школьных занятий. Возникла необходимость в строительстве нового школьного здания. Так появилось решение исполнительного комитета Саргатского районного Совета депутатов трудящихся Омской области от 23 апреля 1965 г. за № 71 «Об отводе земельного участка для строительства школы в селе Баженово». В 1968 г. новое двухэтажное здание с актовым залом, мастерской, спортзалом, приняло первых учащихся. В 60-е годы в стране было движение «Всем классом – на ферму». Девочки летом работали в колхозе доярками, юноши изучали машиноведение, получали права трактористов. Затем школьники выращивали свеклу, так как все старшеклассники летом были организованны в производственную бригаду. Вовлекали учащихся в трудовую деятельность, приучая учеников быть хозяевами жизни. При СДК был создан кинотеатр «Пионер», где билеты продавали сами учащиеся, сами были контролерами, сами показывали кино. Первые навыки администратора получил здесь и бывший учащийся 9 класса, ныне глава СПК «Баженово» А.П. Мартынов. В те годы он возглавлял кинотеатр. При школе был создан первый вокально-инструментальный ансамбль. Все инструменты были. Ансамбль просуществовал 10 лет.

В 70-е годы школа стала регулярно добиваться больших спортивных результатов, принимая участия в районных и областных соревнованиях. Основными видами спорта были: легкая атлетика, лыжи, баскетбол, шахматы. Школа не раз занимала первые места. Купили новое пианино, был баян. Дети с удовольствием пели. В школе был создан большой школьный хор. Было много солистов. Это позволило стать нашей школе участником областного конкурса «Звонкие голоса». Школа обеспечивала всех учащихся новыми учебниками, причем бесплатно.

В 80-е годы в каждом хозяйстве района решено было открыть средние школы. Михайловцы, преображеновцы стали ходить в свои средние школы. Учеников в школе стало чуть более 200, а в период перестройки количество учащихся еще больше сократилось. В 2004 г. в школе обучается 145 человек. Изменения в обществе отразились и на школе: исчезли пионерская и комсомольская организация. В школе появился компьютерный класс, работе на компьютерах учит Асмус Виктор Владимирович. А в школьную библиотеку по инициативе президента поступают новые книги по школьной программе. Учебники перестали быть бесплатными. Один учебник стоит от 50 до 90 рублей. Обязательным стало девятилетнее образование. Спортивный инвентарь в школе износился. Появились трудности каждый год с ремонтом школы, с обеспечением теплом, так как маловато отпускают угля для котельной. В трудное положение поставлена школа в 90-е рыночные годы. Но наш директор Винокурова Любовь Николаевна (с 90-го года возглавляет школу) вместе с педколлективом преодолевают трудности времени. Школьники заканчивают школу успешно, учатся дальше, в школе работают кружки. Учащиеся участвуют в олимпиадах, теперь легче стало добраться на олимпиаду или соревнования, так как есть «школьный» автобус. Что-то становится лучше, что-то не так, но школа продолжает выполнять свои функции.

После войны с 1947 года в Саргатском районе создается лесхоз, а в Баженово лесничество. Леса нужны не только как укрытие для зверей и птиц. Они издавна обеспечивают человека стройматериалами и топливом. Но еще более значима роль лесов, как фабрики для производства кислорода. В этом смысле наиболее ценным являются хвойные породы, но у нас таких пород не было, а усилиями лесничих в районе появились сосны, ели, кедры. Но эти хвойные леса не сами появились. Их посадили терпеливые, трудолюбивые руки наших лесничих. Одним из первых лесничих в Баженово был сначала Коханчик Яков Михайлович, потом Жупник Иван Ануфриевич, а с 1972 года в село приехала Ольга Петровна Чернакова. За свою верность лесу, за заботу о нем, в 1994 году на съезде лесничих в Ленинграде она получила орден «За заслуги перед Отечеством» 2-ой степени. За этой наградой стоит кропотливый труд человека, влюбленного в свое дело. Прежде, чем зашумят хвойные леса, надо из крошечных семечек вырастить саженцы. Постоянно их оберегать, чтоб не заболели, не заразились, не замерзли, не заросли бурьяном. А ранней весной начинается посадка на старых вырубках, на гарях высаживаются эти хрупкие росточки. А потом их надо оберегать от пожара. И в любое время суток готовы на его защиту работники лесничества: мастер леса А.И. Клестер, водитель А.И. Грязников, лесник К.Г. Фаргер, тракторист А.Л. Чернаков и др.

А в Баженовское лесничество входят деревни Баженово, Галицино, Михайловка, Новотроицкое, Десподзиновка. Большая площадь работы. Две Баженовские дачи площадью 1158 га. объявлены памятниками природы. Они имеют особенную ценность и охраняются законом. Лесничество еще заготавливает лекарственное сырье, изготовляет метелки, обеспечивает пенсионеров дровами, а под Новый год дарит людям радость, реализую новогодние пушистые елочки и сосенки.

В 50-е годы в колхозах пытались использовать ветряные двигатели, но они не прижились, им на смену пришли электростанции. Построили электростанцию и в Баженово. Паровую машину на полозьях приволокли трактора, установили эту громадину. В домах появился свет. Электросвет был ярким, но часто отключался без предупреждения. В конце 50-х годов паровую машину остановили и, как оказалось, навсегда. Вместо нее поставили тракторные моторы, вращавшие генераторы через ременную передачу. Через несколько лет пропитанное мазутом здание сгорело, но к этому времени в Саргатский район электроэнергия пришла из Омска. Так в Баженово, хотя и с опозданием, с 1964 года начался век электричества.

В конце 40-х – начале 50-х годов во многих семьях появились черные тарелки репродукторов.

С 1952 г. колхоз стал называться «Власть Советов», в нем насчитывалось 39 машин, 27 комбайнов, 61 трактор (в личном пользовании в то время было 9 автомашин), а в 1914 г. в Баженово было 10 конных плугов.

Первый телевизор появился в квартире у П.С. Карманова в 1959 году. В 1989 г. в Баженово в личном пользовании было 50 автомашин и 115 мотоциклов.

По-прежнему было трудно с приобретением товаров. За одеждой, половой краской, даже за чугунками приходилось ехать в город.

Коренные изменения произошли после смерти Сталина. При Хрущеве жить стало легче. В 60-е годы начинается массовое строительство жилья. В Баженово появляется целая улица Юбилейная. В 1968 г. строится новая двухэтажная школа, в 1966-м – клуб, в 1967-м – хозяйственный магазин, в 1974-м – больница, котельная для отопления домов.

Возводили животноводческие комплексы. Железобетонные клюшки и стенные блоки привозили из Омска. Скотные дворы получались просторные, светлые. Кроме них в комплексы входили водонапорные башни, бетонированные силосные ямы, красные уголки. Труд животноводов облегчала техника. В колхозах вместо трудодня была введена денежная оплата. Колхозники получили паспорта. Воспользовавшись этим, многие уехали в Омск. Село хорошело. В 1964 г. – село электрифицировано, в 1965 г. пущен водопровод, в 1967 г. – газифицировано, первый асфальт уложен в 1975 году.

Радиофицировано село в 1949 году. Долгое время связь поддерживали через коммутатор, который находился на почте, где долгое время работала Куколева Полина Прокопьевна, а потом ее дочь Куколева Наталья Михайловна. С 1956 года на связи работал Кузнецов Михаил Григорьевич, который уже с 1965 года устанавливал автоматическую станцию. Больше появилось телефонов (школа, клуб, больница, колхоз, пожарка), а то было только по одному телефону на деревню. Стали устанавливаться телефоны на квартирах.

Наше село уменьшилось почти втрое, сейчас последнее десятилетие в Баженово насчитывается примерно 1000 жителей. За период перестройки немцы уехали в Германию, это более 30 семей. А в Баженово из Казахстана приехали русские, казахи, которые поспешили обрести российское гражданство, таких семей тоже около 30.

Трудно писать о далеком, ещё труднее написать о дне сегодняшнем, когда всё ещё не устоялось, не вошло в нормальную колею в стране в целом и в нашем хозяйстве в частности.

После постановления Правительства о реорганизации колхозов и совхозов в 1992 году, началось их акционирование. Началось с приватизации транспорта. И сам председатель колхоза, и парторг, и управляющий, и завгар, инженер вдруг приобрели чуть не за двухмесячную зарплату по автомобилю из колхозного гаража. Это возмутило население, и завертелось. Собрания, решения. Многое было непонятно. Можно было потребовать свою долю из колхоза, землю и создать свое хозяйство. Решились на это немногие. В 1992 году человек 15 выделились из хозяйства, взяли земли, пай, начали работать. Потом кое-кто уехал в Германию, кто-то бросил свое дело, и сейчас у нас только 6 – 7 фермеров по деревне.

Сократилось поголовье крупнорогатого скота, в СПК почти нет лошадей. Техника старая, покупается мало, т.к. цены недоступны. Растут одни долги. За долги отключили телефоны, проблемы с водой, с 1997 года закрыли колхозную котельную. Все жители перешли на собственное печное отопление. Пустуют просторные коровники, сияет пустыми глазницами окон двухэтажное здание около школы, где когда-то был интернат и музей, давно не работает колхозная баня. Детский сад полупустой. Все меньше учеников в школе. Что ж, времена не выбирают, а значит, будем надеяться, работать и строить, будем жить.

История

Документы